Гибель хоккейной команды по вине василия сталина. Как погибла хоккейная команда ввс. Тайна, которая не будет раскрыта
Рассказывает Игорь Маринов:
Когда в декабре 1992 года страна отмечала 70-летие со дня рождения Всеволода Боброва, мы по печальному обыкновению сокрушались о том, как безвременно ушел от нас этот неповторимый спортсмен. И вдруг вспомнилось: а ведь его смерть могла оказаться куда более ранней, не смилостивись в какое-то таинственное мгновение судьба над Всеволодом Михайловичем и не выдерни его из цепочки товарищей, которые морозным утром 5 января 1950 года поднимались по трапу «Дугласа» на Центральном аэродроме Москвы…
Это были почти все хоккеисты команды ВВС. И все они погибли, когда «Дуглас Си-47», шесть раз заходивший на посадку в аэропорту Кольцово близ Свердловска, при последней попытке сесть рухнул на краю летного поля.
Начальник полетов полковник Василенко, докладывая о причинах катастрофы, сразу же подчеркнул, что мысль о недостаточной квалификации экипажа следует отмести напрочь. Командир, майор Зубов, опытнейший летчик, руководил столь же умудренными и умелыми профессионалами. Его экипаж входил в дивизию Грачева, которая обслуживала членов правительства. Незадолго до трагических событий «Дуглас» Зубова вернулся из Тегерана, куда возил, кажется, Вышинского.
Полковник Василенко сообщил, что в результате расследования у комиссии возникло шесть версий гибели машины. Вот две из них, которые считают наиболее вероятными.
Было темно, мела поземка… Экипаж держал курс на два радиомаяка, расположенных один за другим. Но получилось так, что, попав на первый радиомаяк, выйти на второй они никак не могли. «Выходите на ангары!» - повторяли им с земли диспетчеры. В шестой раз - вновь на ангары. Оказалось, что сброшены обороты. Командир включил форсаж, машина полезла вверх, но было поздно - тяги не хватило: «Дуглас» лег на крыло, перевернулся и врезался в землю…
Есть и другая версия происшедшего. Уже упоминалось о том, что в тот день мела поземка. Белым-бело было вокруг. Заходя на посадку, экипаж врубил мощные прожекторы, чтобы осветить полосу приземления. Внезапно ярко освещенная, струящаяся пелена метели могла показаться вспыхнувшими языками пламени. Ребятам, вероятно, почудилось, что самолет загорелся, и они бросились в хвост все сразу, гуртом. Самолет потерял управление и рухнул.
Эти версии записаны мною со слов Николая Григорьевича Пучкова, одного из лучших вратарей в истории отечественного хоккея, который после катастрофы занял место основного голкипера команды ВВС. Вместе с другим прославленным хоккеистом, Виктором Григорьевичем Шуваловым, он помог автору рассказать о коллективе сухопутных «летчиков», которых настигла смерть воздухоплавателей.
Кто же находился на борту «Дугласа» в тот трагический день? Прежде чем вспомнить всех поименно и более подробно рассказать о некоторых, вернемся к началу 1950-х годов…
Просторная в те поры Арбатская площадь, возле которой мы, в зависимости от сезона, гоняли мяч или шайбу, не прорытая туннелями, открывалась взору вплоть до Воздвиженки. Оттуда или поближе, со Знаменки, где Министерство обороны, а в конце улицы - Кремль, вырывалась на большой скорости иномарка - может, «паккард», а может, «хорьх» - и мчалась, косо срезая пространство площади. Шарахались прохожие, вытягивались, салютуя, постовые; мелькали рядом с водителем генеральский погон, фуражка с высокой тульей, и шелестело вслед, пенилось восхищенными восклицаниями: «Вася, Василий Сталин чешет! Во дает, пацаны!» Автомобиль нырял под липы бульвара и рвал прямо к хитрому такому особняку за зеленым забором, что по правую руку, если ехать от центра. Эдак забавлялось и напоминало о себе непутевое чадо «отца народов» Василий Сталин.
ВВС - это был он, Василий Сталин, страстно, безудержно и деспотично любивший спорт, на управление которым переносил немало черт, унаследованных или усвоенных им от папаши. Василий Сталин был строптив, капризен, вполне ощущал свою принадлежность в всесильному отцу и, вероятно, некоторым образом чувствовал свое избранничество как призыв к разнообразной деятельности, остановив выбор на спорте. Он учредил команды «летчиков» едва ли не по всем видам спорта, применяя один, но надежный способ укомплектования: сулил блага и давал их, благо своя рука владыка; он был командующим ВВС Московского округа сначала в звании генерал-майора, потом генерал-лейтенанта. А блага тогда, после войны, были редки, очень редки. Большинство уступало увещеваниям. Вот почему ВВС в те времена расшифровывали так: «взяли весь “Спартак”», «взяли всех спортсменов», «ватага Василия Сталина»… Все его команды либо становились чемпионами, либо прочно оседали в призерах - ватерполисты, баскетболисты, волейболисты, конники и кто там еще… Прилично выглядели и хоккеисты. Не давался только своенравный, как всегда, футбол, который крепко «оседлали» тогда команды двух недружественных Василию Сталину ведомств - ЦСКА (Министерство обороны) и динамовцы (МВД-МГБ).
…Вместе с шестью членами экипажа «Дугласа» погибли 13 членов команды ВВС: вратари Харий Меллупс и Николай Исаев, защитники Роберт Шульманис, Борис Бочарников (играющий тренер) и Евгений Воронин, нападающие Иван Новиков, Зденек Зикмунд, Юрий Тарасов, Юрий Жибуртович, Александр Моисеев и Василий Володин, врач Михаил Гальперин и массажист Алексей Галкин.
Основным голкипером ВВС в сборной страны был тогда Харий Меллупс, прежде выступавший за рижское «Динамо» - чрезвычайно колоритная фигура. Вратари тогда играли кто в кепке, кто в шапочке, а Харий - в чем-то вроде кепи с длинным козырьком, как у бейсболистов. От него неуловимо веяло чем-то заграничным. Нравилась его игра клюшкой, резкие выпады ею, стремительные выходы из ворот. На трибунах его любили и за спокойную броскость. Несмотря на молодость (ему едва исполнилось 22 года), Меллупс успел обрести яркую спортивную биографию. Он активно занимался боксом, в 1945 году на ринге, установленном на сцене Рижского театра оперы и балета, выиграл финальный бой у довоенного чемпиона Латвии в легчайшем весе Яака Кейстерсиса. Меллупс отличился и в футболе, где выступал в роли нападающего. Он играл в рижском «Динамо», потом в ВВС. Подвижность и быстроту реакции дополнял терпением и невозмутимостью, крепкой нервной системой - после пропущенной шайбы действовал даже лучше, чем до неудачи.
Были в том самолете и бывшие спартаковцы, перешедшие в ВВС всей тройкой - Новиков, Зикмунд, Юрий Тарасов. Радио Би-би-си сообщило в те дни: «…погибли известные советские теннисисты Новиков и Зикмунд». Иван Новиков, которому еще не исполнилось тогда 25 лет, действительно, начинал свою спортивную карьеру как теннисист. В 1949 году он считался пятой ракеткой страны. В хоккее Новиков славился широтой маневра, обладал высокой скоростью, сильным кистевым броском.
Зденеку Зикмунду шел 32-й год. Сын обрусевшего чеха (в 1920-е годы его отец был в числе руководителей Московского института физической культуры), Зденек имел солидную теннисную репутацию, особенно успешно выступал с многократным чемпионом страны Николаем Озеровым: первенствовал в парном разряде вместе с будущим спортивным комментатором с 1944 по 1949 год.
27-летний Юрий Тарасов до 1944 года воевал на фронтах Великой Отечественной. Младший брат Анатолия Тарасова, знаменитого в будущем хоккейного наставника, он слыл смелым, энергичным и быстрым левым крайним. Вместе с Зикмундом и Новиковым они составляли слаженную тройку. Добрый, покладистый, «свой парень», Юрий особенно успешно и энергично действовал, когда приходилось выступать против старшего брата…
Николай Пучков: «За мной прислали машину, привезли на “Сокол”, там был штаб Василия Сталина. В комнате увидел Шувалова, Чаплинского, Стриганова, Афонькина, еще кого-то, собрали всех, кто оставался в Москве, даже тех, кто кончил или собирался заканчивать играть. Нам всем было приказано тут же выехать в Челябинск.
Календарные игры чемпионата продолжались. В Свердловске пошли в ангар, где они лежали. Были все: родители, жены. Приехали из Москвы Анатолий Тарасов, Владимир Никаноров, Михаил Орехов - цээсковцы. Земля, все перемешано, тела просеяны металлом. Блеснул новенький погон, майорский, Бориса Бочарникова, звание только-только присвоили…»
…Бочарникову шел 31-й год, в этом турне предполагалось, что он выступит и капитаном, и играющим тренером. Бочарников считался одним из самых опытных защитников нашего хоккея, к тому времени он уже полтора года играл за ВВС, сменив бело-голубую динамовскую форму на желто-полосатую команды летчиков. Это был лихой хоккеист, крепко сбитый, твердо стоявший на ногах. Он, пожалуй, обладал всеми качествами классного защитника.
Виктор Шувалов: «Погибших было 19 человек, но останки положили в 20 гробах, наглухо закрытых, потом поставили их на 10 “студебеккеров”, захоронили. Теперь там, близ аэродрома Кольцово, обелиск. Когда приходилось бывать в Свердловске, всегда приносили туда цветы. Вспоминаю, какой ужас пережили мои родители. Ведь они думали, что я разбился вместе с командой, не верили телеграммам, которые слал из Москвы. Пока не увидели меня на перроне вокзала в Челябинске, пока не пощупали руками - цел, жив, невредим! - все не верили. И немудрено: никаких официальных сообщений ведь так и не последовало, имена не были названы. Я же не попал тогда в самолет потому, что Василий Сталин, наш начальник и шеф, счел неудобным, чтобы я выступал в Челябинске перед болельщиками местного “Дзержинца”, откуда перешел в ВВС. Вот я и остался в Москве. Выходит, и в жизни остался».
Те времена нынешнему молодому человеку, вероятно, трудно даже вообразить. Московские дворы полнились слухами: самолет обледенел и врезался в землю… Бобров опоздал и остался жив… Не исключена диверсия!.. И ни звука со стороны официальных, военных, гражданских или спортивных властей. Ни звука! Покров тайны, государственного секрета, который усердно напяливали в те годы не то что на катастрофы, на любой ничтожный пустяк в вящей бдительности перед происками мирового империализма, граничил с идиотизмом.
По поводу необъявленной гибели команды ВВС люди терялись в разнообразных догадках. А тут еще, когда на «Динамо» выкатилась команда в знакомых желто-полосатых рубашках и диктор объявил все сплошь знакомые фамилии: Бобров, Виноградов, Шувалов, Жибуртович, Моисеев… - тут вовсе многие пришли в смятение. Вскоре, конечно, выяснилось, что Павел Жибуртович - брат погибшего Юрия, Анатолий Моисеев - однофамилец Александра, а Бобров… До сих пор старожилы трибун пересказывают большие и маленькие легенды о его чудесном спасении. Одна из наиболее популярных - Всеволод Бобров загулял с приятелями в ресторане.
Предоставлю слово его тогдашнему одноклубнику. Николай Пучков: «Бобров никогда не вел аскетический образ жизни. Но я отвергаю предположение о том, будто застолье помогло ему опоздать на самолет и остаться в живых. Всеволод, надо заметить, как и другие, не любил летать. Когда можно, предпочитал поезд. А в тот раз тем более: у него еще не были выправлены по всей форме переходные документы в ВВС. Вот поэтому-то он и оказался не в самолете, а в поезде».
Тот сезон 1950 года новая «эскадрилья ледовых летчиков», заменившая канувшую в небытие, закончила на 4-м месте. Зато потом… Преображенная, заново родившаяся команда ВВС во главе с Бобровым, капитаном и играющим тренером, показывала искрометный хоккей, тактически остроумный, уже тогда выявивший тренерский талант Боброва. Она неизменно побивала всех соперников. Три сезона подряд - с 1951 по 1953-й - летчики завершали чемпионат страны на первом месте. Слава Боброва, его команды, тройки Бабич-Шувалов-Бобров гремела необычайно…
28 ноября 2016 года в 22:15 по местному времени (06:15 МСК 29 ноября) при подлете к аэропорту колумбийского города Медельин исчез с экранов радаров самолет, на борту которого находились 72 пассажира и 9 членов экипажа.
Вскоре стало известно, что . По предварительным данным, причиной трагедии могла стать нехватка топлива.
Среди пассажиров находились игроки и тренеры бразильского футбольного клуба «Шапекоэнсе», направлявшиеся на первый финальный матч Южноамериканского кубка колумбийской команды «Атлетико Насьональ». Вместе с футболистами летели также и журналисты из Бразилии, которые должны были освещать встречу.
По данным спасателей, упавший лайнер не взорвался, что позволило выжить части людей, находившихся на борту. Сколько человек выжило и сколько погибло, по состоянию на 11:15 МСК 29 ноября точно не известно. Сообщается, что среди доставленных в больницу есть игроки «Шапекоэнсе». Южноамериканская футбольная федерация (КОНМЕБОЛ) в связи с крушением самолета приостановила все футбольные матчи и прочие мероприятия.
История спорта, к сожалению, знает целый ряд авиакатастроф, в которых погибали выдающиеся игроки и целые спортивные команды. АиФ.ru вспомнил о семи из них.
4 мая 1949 года. Гибель футбольной команды «Торино»
4 мая 1949 года на подлете к городу Турину трёхмоторный самолёт Fiat G.212CP в условиях сильного тумана задел левым крылом ограду построенной на холме базилики Суперга, после чего на большой скорости врезался в землю.
На борту самолета находились футболисты команды «Торино», возвращавшиеся в Турин из Лиссабона после матча с «Бенфикой». Все, кто находился на борту, погибли.
Команда «Торино» была сильнейшей в Италии в тот период. С 1946 по 1948 годы туринцы бессменно становились чемпионами Италии.
До финиша чемпионата 1949 года оставалось четыре тура. Во всех этих матчах за «Торино» играли футболисты молодежного и юношеского составов. Соперники в знак уважения к погибшим также выставляли на игры юниоров. В результате «Торино» и его погибшие игроки вновь стали чемпионами страны.
5 января 1950 года. Гибель хоккейной команды ВВС
5 января 1950 года при заходе на посадку в сложных метеоусловиях в свердловском аэропорту Кольцово потерпел катастрофу военно-транспортный самолет Ли-2. Все 19 человек, находившихся на его борту, погибли. Среди них были 11 хоккеистов, врач и массажист команды ВВС, которая летела на матч чемпионата СССР против команды «Дзержинец».
Среди погибших были вратарь сборной СССР Гарри Мелупс , нападающие Иван Новиков и Зденек Зикмунд , родной брат легендарного тренера Анатолия Тарасова Юрий Тарасов .
Чудом избежал гибели один из самых известных советских хоккеистов Всеволод Бобров . Форвард опоздал к вылету, хотя самолет задержали из-за него на целых два часа. Сам Бобров писал, что его впервые в жизни подвел всегда исправный будильник, и он проспал.
Патронировавший команду ВВС Василий Сталин собрал новый состав команды во главе с Бобровым, который в течение последующих трех сезонов выигрывал чемпионат СССР.
6 февраля 1958 года. Гибель футболистов клуба «Манчестер Юнайтед»
6 февраля 1958 года авиалайнер Airspeed AS.57 Ambassador британской авиакомпании British European Airways, совершавший рейс BE609 по маршруту Белград—Мюнхен—Манчестер, разбился после третьей попытки взлёта в аэропорту Мюнхена.
Из 44 человек, находившихся на борту, погибли 23, еще 19 получили ранения.
Этим рейсом из Белграда домой возвращалась после матча на Кубок европейских чемпионов английская футбольная команда «Манчестер Юнайтед».
В катастрофе погибли 8 футболистов «МЮ», три тренера и 8 журналистов, сопровождавших команду. Еще два игрока из-за полученных травм закончили футбольную карьеру. Легендарный тренер манкунианцев Мэтт Басби был тяжело ранен, но выжил и смог вернуться к работе.
В 1968 году Басби привел «Манчестер Юнайтед» к победе в Кубке европейских чемпионов. Среди победителей было два футболиста, выживших в авиакатастрофе в Мюнхене — Бобби Чарльтон и Билл Фоулкс.
15 февраля 1961 года. Гибель сборной США по фигурному катанию
15 февраля 1961 года авиалайнер Boeing 707-329 авиакомпании Sabena, совершавший рейс SN548 из Нью-Йорка в Брюссель, разбился при посадке в брюссельском аэропорту Завентен. Погибли все находившиеся на его борту 72 человека, а также 1 человек на земле.
В числе погибших оказались члены сборной США по фигурному катанию — 34 спортсмена и тренера, направлявшиеся на чемпионат мира в Прагу.
В знак уважения и скорби по погибшим Международный союз конькобежцев принял решение отменить проведение чемпионата мира в 1961 году.
11 августа 1979 года. Гибель футбольной команды «Пахтакор»
11 августа 1979 года в небе над Днепродзержинском на высоте 8400 м столкнулись два авиалайнера Ту-134А авиакомпании «Аэрофлот» (рейсы 7628 Челябинск — Воронеж — Кишинёв и 7880 Ташкент — Гурьев — Донецк — Минск). На борту лайнеров находились 178 человек, все они погибли.
Рейсом 7880 летели 14 футболистов, тренер, администратор и врач футбольной команды «Пахтакор» (Ташкент). Они направлялись в Минск на матч чемпионата СССР с местным «Динамо».
Среди погибших были футболисты сборной СССР Михаил Ан и Владимир Федоров . Последний в составе олимпийской сборной СССР в 1976 году выиграл бронзовую медаль Игр в Монреале.
Потерявший игроков «Пахтакор» был усилен игроками из других команд союзного первенства. в регламент чемпионата СССР по футболу была внесена статья, по которой в течение 3 лет, независимо от результатов, «Пахтакор» сохранял место в высшей лиге.
27 апреля 1993 года. Гибель сборной Замбии по футболу
27 апреля 1993 года военный самолет Buffalo DHC-5D (AF-319), на котором сборная Замбии летела на встречу со сборной Сенегала в отборочном турнире к чемпионату мира по футболу-1994, упал в море рядом с побережьем Габона. Погибли все 30 человек, которые находились на борту.
Помимо 18 футболистов погибли также президент Федерации футбола Замбии Майкл Мвапе , а также главный тренер Годфри Читалу . Читалу в бытность свою игроком участвовал в футбольном турнире Олимпиады-1980 и даже отметился голом в ворота сборной СССР.
7 сентября 2011 года. Гибель хоккейной команды «Локомотив»
7 сентября 2011 года авиалайнер Як-42Д авиакомпании «Як Сервис», совершавший международный чартерный рейс AKY 9633 из Ярославля в Минск, упал сразу после взлета. На борту, помимо членов экипажа, находились хоккеисты, тренеры и технический персонал команды «Локомотив» (Ярославль), летевшие на матч чемпионата КХЛ с минским «Динамо».
Из 45 человек, находившихся на борту, падение пережили двое — инженер по авиационному и радиотехническому обслуживанию Александр Сизов и хоккеист Александр Галимов. За жизнь Галимова врачи сражались пять дней, однако 12 сентября он умер в московской больнице.
В числе погибших 26 хоккеистов, 4 тренера, а также врач, администратор и массажисты. Среди них были граждане России, Белоруссии, Латвии, Украины, Канады, Швеции, Германии, Словакии, победители самых престижных турниров мирового хоккея — чемпионы мира, Олимпийских игр, обладатели Кубка Стэнли. Были и совсем юные ребята, которые в январе 2011 года в составе сборной России выиграли чемпионат мира среди молодежных команд. Гибель «Локомотива» стала одной из самых страшных трагедий в истории мирового хоккея.
Одной из сильнейших в первенстве Советского Союза по хоккею конца сороковых годов была команда Военно-воздушных сил (ВВС), которую после Великой Отечественной войны создал Василий Сталин . Всемогущий генерал собрал под свои знамена, точнее — рекрутировал из других клубов, лучших игроков, включая великолепного Всеволода Боброва . В сезоне 1949−50 годов «летчики» отчаянно сражались за золотые медали с конкурентами — столичными армейцами, динамовцами, хоккеистами «Крыльев Советов». В начале января они занимали в турнирной таблице чемпионата СССР 2-е место…
Тягостное молчание
На очередную календарную игру в Свердловск команда ВВС отправилась после того, как сокрушила ленинградское «Динамо» со счетом 14:2. Но долететь до столицы Урала «летчикам» было не суждено: 7 января 1950 года при заходе на посадку в крайне неблагоприятных метеоусловиях — сильная метель с резкими порывами ветра — самолет Ли-2 с хоккеистами на борту потерпел катастрофу. В траурном списке оказался экипаж: командир корабля И. Зотов , второй летчик В. Тараненко , штурман А. Пономарев , бортмеханик М. Фомичев , радист М. Демченко , механик Д. Лукьянов и хоккеисты: вратари Харрий Меллупс и Николай Исаев , защитники Роберт Шульманис, Борис Бочарников (играющий тренер) и Евгений Воронин , нападающие Иван Новиков, Зденек Зикмунд , Юрий Тарасов, Юрий Жибуртович, Александр Моисеев и Василий Володин , врач Михаил Альперин и массажист Алексей Галкин .
Разумеется, о несчастье промолчали все советские газеты, ибо тогда не принято было сообщать народу о катастрофах. Тем более, что массовая гибель людей была связана с авиацией, которую в СССР считали не просто хорошей и надежной, а лучшей в мире. К тому же никто не осмелился портить настроение Иосифу Сталину , две недели назад отметившему 70-летний юбилей…
Однако гибель такого количества известных и уважаемых людей утаить было невозможно. Чтобы «пригасить слухи», в спортивных отчетах стали часто называть фамилии нескольких игроков, по разным причинам избежавших злополучного рейса. Но об этом чуть позже…
Журналисты придумали еще один «финт»: как и раньше, в отчетах упоминался Жибуртович, но без указания имени. На самом же деле это был брат погибшего — Павел. Снова появился в команде Моисеев, но им оказался однофамилец разбившегося Александра, приглашенный из другого клуба…
Судьба сохранила жизнь Александра Виноградова , который был дисквалифицирован за драку в предыдущей игре и не имел права выходить на лед в Свердловске. Василий Сталин приказал не ставить на матч и Виктора Шувалова , недавно перешедшего в ВВС из Челябинска. Причина выглядела логичной — Василий Иосифович считал, что болельщики «Дзержинца», с которым ВВС должен был проводить следующий матч, вряд ли спокойно отнесутся к появлению земляка в составе «летчиков».
Тайна, которая не будет раскрыта
На лед в Челябинске вышла совсем другая команда. Но зрители уже знали о трагедии. На матче царила гнетущая атмосфера. Среди уцелевших «летчиков» оказался лидер нападения ВВС и любимец Сталина-младшего — Бобров. Почему он не полетел злополучным рейсом — тайна, которая уже никогда не будет раскрыта. Ходили разные слухи и, согласно самому распространенному, Всеволод Михайлович накануне отъезда вечером банально загулял, а наутро столь же банально проспал.
Сам же Бобров в своих воспоминаниях во всем винил будильник, не зазвонивший в нужное время. Той же «версии» придерживался и брат хоккеиста — Борис Михайлович, который недоумевал — почему всегда исправные часы вдруг забарахлили? Может, их остановила рука судьбы, «решившая» спасти от гибели знаменитого форварда?
Вернемся к 91-летнему Шувалову. Виктор Григорьевич — единственный здравствующий из того состава «летчиков». В своих беседах с журналистами он часто вспоминал трагедию команды ВВС и не раз опровергал версию с «промолчавшим» будильником: «Журналисты писали, будто Бобров загулял, найти его не смогли… Надо было бы — разыскали бы. Жил он на „Соколе“, в генеральской „высотке“. И все его злачные места были известны. Севка уже до Куйбышева доехал, когда по поезду объявили: „Капитан Бобров, зайдите в военную комендатуру!“ Там и услышал о трагедии».
Но Шувалов не сказал главного — почему Бобров не полетел вместе с командой, а отправился в Свердловск на поезде?
Триумф после трагедии
На этот счет есть другая версия — к ней можно относиться, как угодно. Мол, Сталин-младший тоже не полетел в Свердловск на злосчастном самолете по приказу отца. А Иосифа Виссарионовича предупредил сам Вольф Мессинг . Этот эпизод воспроизведен в телесериале о знаменитом телепате и экстрасенсе «Вольф Мессинг: видевший сквозь время».
Он якобы предвидел трагедию и сообщил об этом Сталину. Василий Иосифович подчинился запрету, хотя и не верил в предсказание Мессинга. Но на всякий случай велел поберечься и Боброву…
Команда ВВС в том чемпионате заняла лишь 4-е место. Зато в следующем первенстве Союза «летчики» выступили великолепно. Клуб, усиленный умелыми новичками, к огромной радости своего шефа, завоевал золотые медали. Потом еще дважды команда ВВС повторяла свой триумф.
Падение «сталинских соколов»
Как только умер Сталин-старший, месть завистников и конкурентов тут же обрушилась на сына. Опальный генерал был не только снят со всех постов, но в одночасье, в 1953 году уничтожили и его детище — команду ВВС. А команда с такой эмблемой играла не только в хоккейном чемпионате… Команда «летчиков» выступала — и очень неплохо! — в футбольном первенстве СССР. Среди игроков клуба были такие известные личности, как Анатолий Исаев , Константин Коршунов , Алексей Парамонов , Валентин Бубукин , Константин Крижевский . Высшим достижением футболистов ВВС стало 4-е место во всесоюзном турнире 1950 года.
Была и мужская волейбольная команда ВВС, в которой играли такие корифеи, как Константин Рева , Гиви Ахвледиани , Владимир Гайлит , Сергей Нефедов , входившие в состав сборной СССР. Эти «сталинские соколы» выиграли чемпионат страны 1952 года.
Более удачно сложилась судьба баскетболистов. Тот клуб ВВС по неизвестными причинам не был расформирован в 1953 году, а просуществовал еще шесть лет. За свою недолгую жизнь «летчики» однажды, в 1952-м, становились чемпионами страны, трижды завоевывали серебряные медали первенства и дважды — бронзовые. Но в 1959 году и команду баскетболистов постигла печальная судьба одноклубников…
Снимок в открытие статьи: ТАСС
5 января 1950 года при заходе на посадку в Свердловске (ныне Екатеринбург) разбился самолет Ли-2. Погибли 11 хоккеистов, врач и массажист команды ВВС, а также 6 членов экипажа.
Зимой 1946 года стартовал первый чемпионат СССР по хоккею с шайбой. Команда ВВС, чей костяк составили спортсмены одного из московских военных училищ, сразу заявила о себе в полный голос. Ее первый тренер — молодой Анатолий Тарасов; чуть позже на этом посту его сменил Коротков. К осени 1949 года команда летчиков значительно окрепла, ее состав усилился за счет игроков московского и рижского «Динамо». Теперь любая осечка ВВС воспринималась ее покровителями весьма болезненно.
После того как Коротков вернулся в Академию имени Жуковского, хоккеистов ВВС возглавил Матвей Гольдин, известный в довоенное время игрок в русский хоккей, фанатик спорта. Однако он недолго продержался у руля команды. Гольдина освободили от тренерских обязанностей за несколько дней до вылета хоккеистов ВВС на матчи в Челябинск и Свердловск. Произошло это при следующих обстоятельствах. Летчики проиграли в принципиальном поединке с «Динамо». У победителей блистал Василий Трофимов, начинавший заниматься русским хоккеем в Болшевской трудкоммуне, где до войны работал тренером Гольдин. Когда после игры команды направлялись в раздевалку, Матвей Иосифович сказал Трофимову: «Что ж, поздравляю, Василек! Отлично сыграл». Гольдин не заметил, что позади шел безмерно расстроенный проигрышем один из покровителей команды ВВС. Услышав слова Гольдина, он пришел в ярость: «Ах, так! Ты наших врагов поздравляешь?!» В тот же день тренера сняли.
Не поехали на Урал и два ведущих игрока ВВС — Шувалов и Виноградов. Виктор Шувалов вырос в Челябинске, первые послевоенные годы выступал за местный «Трактор», и его переезд в Москву уральские болельщики сочли предательством. Поэтому командующий лично распорядился Шувалова на Урал не брать, дабы, как он выразился, «не дразнить гусей». Что же касается Александра Виноградова, то его дисквалифицировали на две игры за нападение на вратаря. К тому же на тренировке перед отъездом на Урал он получил легкую травму. И еще одно важное обстоятельство: команда ВВС едет на Урал поездом!
Однако новый играющий тренер, Борис Бочарников, настоял на том, чтобы лететь самолетом. По профессии инженер, человек очень умный и образованный, Бочарников — одержимый спортсмен, честный и справедливый. Возглавив ВВС, он не желал терять ни одного тренировочного дня, а поезд на Урал в то время шел почти трое суток. В результате по настоянию тренера хоккейной команде выделили для чартерного рейса самолет Ли-2.
5 января 1950 года самолет с хоккеистами ВВС на борту поднялся в воздух с Центрального аэродрома Москвы и взял курс на Свердловск (ныне Екатеринбург).
Полет проходил нормально, но при заходе на посадку на аэродром Кольцово произошла трагедия.
Как рассказывали авиаторы, метеоусловия в районе аэродрома были крайне неблагоприятными — сильная метель, с резкими порывами ветра. Командир Ли-2 майор Зотов сделал два захода на посадку, но это не спасло — самолет врезался в землю, экипаж и пассажиры погибли.
Расследование катастрофы поручили Ф.Ф. Прокопенко, служившему в управлении боевой подготовки Московского военного округа.
По мнению Прокопенко, катастрофа произошла из-за целого ряда неблагоприятных факторов. Во-первых, сказались сложные метеоусловия в районе Среднего Урала, из-за чего ряд аэродромов закрыли и все самолеты направлялись на аэродром Кольцово. Но и здесь погода на пределе метеоминимума. Во-вторых, в полной мере проявились негативные последствия ведомственного подхода: местные диспетчеры заводили на посадку в первую очередь «свои», пассажирские самолеты. Чтобы военный Ли-2 не создавал помех этим «бортам», его отправили в зону ожидания, на верхние эшелоны. Ожидание длилось довольно долго; за это время стемнело, сохранялась интенсивная болтанка, на борту пассажиры стали проявлять беспокойство, да и экипаж занервничал. Хоккеисты сбились в хвост, что для такого небольшого самолета создавало определенные проблемы в пилотировании.
В нескольких километрах от аэродрома Кольцово находилась другая, плохо оборудованная полоса аэродрома Арамиль, имевшая свой радиопривод с частотами, близкими к частотам аэродрома Кольцово, и с близким курсом захода на посадку. На него-то ошибочно и настроился штурман Ли-2. Майор Зотов, опытный летчик, проходя этот привод, посадочную полосу не обнаружил; ушел на второй круг. Вновь снизившись, включил прожектор, который в условиях интенсивного снегопада создал «экран», похожий на светящуюся стену. Это и стало последним, роковым обстоятельством.
На месте катастрофы нашли искореженную груду металла, а также несколько пар хоккейных коньков с чудовищно изогнутыми лезвиями. По сломанному пополам серебряному рублю 20-х годов опознали врача команды Гальперина. Он всегда носил с собой этот талисман, который, увы, не спас его от смерти. В одном из кусков самолетной обшивки сохранилась колода игральных карт: Борис Бочарников — завзятый преферансист.
Вместе с Бочарниковым погибли несколько великолепных хоккеистов. Их имена сохранились не только на обелиске, установленном близ Свердловского аэродрома Кольцово, но также в истории отечественного хоккея.
Иван Новиков, очень быстрый, напористый и техничный крайний нападающий. Чех Зденек Зигмунд, честный, открытый парень, которого особенно любили в команде. Младший брат Анатолия Тарасова — Юрий, участник войны, которого в спортивном мире нарекли Багратионом за портретное сходство со знаменитым полководцем. Два рижанина: вратарь сборной команды СССР Гарри Меллупс и защитник Роберт Шульманис, который еще в буржуазной Латвии выступал за знаменитую команду «Все звезды Балтики», — элегантный игрок, обладавший сильнейшим броском.
Юрий Жибуртович уже имел звание капитана и учился на третьем курсе Военно-воздушной академии имени Жуковского. В свои 29 лет он говорил, что играет последний сезон. Жил Юрий в одном из домов за стадионом «Динамо», неподалеку от Центрального аэродрома. Жибуртович опаздывал на этот злополучный рейс — такое, впрочем, с ним случалось часто, его даже звали «копушником». Чтобы успеть на самолет, хоккеист изо всех сил припустил бегом через Петровский парк и на сей раз, хотя и взмыленный, прибыл вовремя.
Погибли в авиакатастрофе также второй вратарь ВВС Виктор Исаев, нападающий Александр Моисеев, врач команды Гальперин и массажист Галкин.
Вместе с командой собирался лететь и знаменитый Всеволод Бобров, но его не оказалось в самолете. Как и почему — этот вопрос долгое время вызывал споры, пока — совершенно случайно — все окончательно не прояснилось.
До этого широкое распространение получила версия, что Бобров опоздал к самолету из-за банального застолья. Независимо друг от друга некоторые деятели литературы, артисты, военные, работники торговли и общепита клялись и божились, что Боброва спасли именно они. Мол, засиделись с Севкой в ресторане, а когда спохватились, самолет уже улетел. Рассказы похожи один на другой, менялись только названия ресторанов.
Очень многие, даже в спортивном мире, утверждали, что Бобров все же примчался на аэродром, но через пять минут после того, как самолет ушел в небо. Анатолий Владимирович Тарасов вспоминал поведанную кем-то историю, что Бобров якобы даже бежал за катившим по бетонке самолетом. «Если бы его увидели из иллюминаторов, то, конечно, прекратили бы рулежку», — считает Тарасов.
Андрей Васильевич Старовойтов, в прошлом игрок хоккейной команды ЦДКА, а затем один из лучших советских хоккейных арбитров, рассказывает, что Бобров все-таки явился на аэродром вовремя. Но до матчей на Урале оставалось еще несколько дней, поэтому Всеволод спросил у Бочарникова: «Зачем мы так рано летим?» Бочарников ответил: «Будем там тренироваться». Бобров лишь пожал плечами: «Кто не умеет играть, тот пусть тренируется, а я поеду поездом». И ушел. Правда, рассказывая об этом эпизоде, Старовойтов добавлял, что сам он на аэродроме не был и говорит с чужих слов.
Гораздо более правдоподобно выглядит версия Виктора Шувалова и Александра Виноградова. Дело в том, что как раз в это время Бобров переходил из команды ЦДКА в команду ВВС — он еще не сыграл за летчиков ни одного матча. И поэтому, как утверждает Шувалов, Всеволод вообще не намеревался 5 января лететь на Урал, потому, что не успел сдать администратору армейской команды свое хоккейное снаряжение. Ему предстояло рассчитаться со старым клубом, а вечером выехать в Свердловск на поезде. Виноградов добавляет, что Всеволод еще не оформил документы на переход в ВВС. Поскольку до матчей на Урале оставалось время, Бобров собирался уладить все административно-хозяйственные дела, связанные с переходом в новый клуб.
И, тем не менее, даже Шувалов и Виноградов не правы: Бобров все-таки должен был лететь в разбившемся самолете.
Но когда существует уже несколько версий, где гарантия, что еще одна единственно верная? Такая гарантия существует: все, что произошло с ним в день 5 января 1950 года, однажды рассказал сам Всеволод Бобров. В 1953 году он решил написать книгу мемуаров, — увы, его хватило лишь на двенадцать страниц. Но свою рукопись Всеволод Михайлович начал именно с описания того, как чудом избежал авиационной катастрофы, в которой разбилась команда ВВС.
Об этих двенадцати страничках, написанных Бобровым, забыли все, в том числе он сам. Но, как ни парадоксально, все они сохранились! Спустя три десятилетия появилась возможность узнать, что произошло с Всеволодом Бобровым 5 января 1950 года, из текста, написанного самим спортсменом, а это документ неоспоримый. Впрочем, сначала нелишне с помощью конкретных фактов опровергнуть расхожие версии, известные ранее. Что касается ресторанных застолий, которые якобы спасли жизнь Боброву, то здесь вопрос ясен: самолет улетел из Москвы в 6 часов утра, и никаких опозданий, связанных с дружескими обедами или ужинами, просто быть не могло. Не подтверждается и версия, что Бобров не успел оформить свой переход в команду ВВС: этот переход состоялся еще до Нового года. Всеволод уже имел право выступать за команду ВВС, а значит, ему предстояло лететь в ее составе на Урал.
Но что, же произошло на самом деле? Всеволод Михайлович в набросках мемуаров, названных «Капитан олимпийских команд», свидетельствует: «То, о чем я сейчас собираюсь рассказать, для меня настолько странно и необычно, а события настолько тягостны, что, когда я об этом вспоминаю, то, что произошло много лет назад, стоит перед моими глазами настолько отчетливо и живо, будто это было несколько дней назад. Перед самым Новым годом подписан приказ о моем переводе в ВВС МВО. Новый коллектив, новые товарищи, среди которых много выдающихся хоккеистов, — все это интересно, но с особенным интересом я ждал первых игр в новом коллективе. Через несколько дней после Нового года я вместе со своей командой должен вылететь на Урал, в Свердловск и Челябинск: там предстояли очередные игры на первенство СССР по хоккею.
Вылет назначен на 6 часов утра. Как сейчас помню, придя, домой, я завел будильник, поставив его на 4 часа утра. И еще, кроме того, сказал своему младшему брату Борису, чтобы он, услышав звон будильника, разбудил меня. Но, проснувшись в 7-м часу утра, я увидел, что будильник остановился еще ночью, а братишка сладко спит. Проспал! А ребята, наверное, улетели. Что же теперь делать? И как бы в ответ на это кто-то отчаянно стал звонить в квартиру. Это был администратор хоккейной команды Н.А. Кольчугин.
— Михалыч, спишь?
— Проспал, Николай Александрович. Как теперь быть-то?
— Ну что ж делать? Поедем вечером поездом. Ты уж будь дома, а я побегу за билетами! С вокзала позвоню тебе.
«Да, подумал я, нехорошо получилось, и с будильником что-то стряслось».
Борис Михайлович Бобров, много лет, проработавший в Министерстве внешней торговли СССР, добавляет к этому описанию следующее: «Всеволод пришел домой примерно в десять часов вечера, и около одиннадцати мы улеглись. Наши кровати стояли рядом, а в головах — тумбочка с будильником. Будильник старый, проверенный и надежный, никогда раньше не отказывал. Всеволод его завел и передал мне, а я, хорошо помню, когда ставил его на прикроватную тумбу, еще раз на него взглянул и приложил к уху — на всякий случай, по привычке. Все в порядке! Почему он остановился ночью и не зазвонил — одному Богу известно!»
Не зазвонивший будильник спас жизнь и Кольчугину. Он уже сидел в самолете, когда ему приказали передать чековые книжки, подотчетные деньги, а также другие командировочные документы Бочарникову и отправиться на поиски Боброва, причем разыскать его любой ценой. Задерживать вылет не стали: погода неустойчивая, аэродром может закрыться.
Вечером того же дня Бобров и Кольчугин благополучно сели в поезд и выехали в Челябинск.
Когда поезд стоял в Куйбышеве, по вокзальному радио объявили: «Майора Боброва просят немедленно зайти в военную комендатуру». Там, в комендатуре, Всеволоду и сообщили о гибели команды ВВС в авиационной катастрофе.
Хоронили погибших торжественно, с подобающими воинскими почестями и салютом. Над братской могилой воздвигли обелиск. Каждый раз, когда Всеволод Бобров приезжал в Свердловск, он первым делом отправлялся на кладбище около Кольцовского аэропорта, умудряясь даже в зимнюю стужу доставать где-то живые цветы.
О катастрофе и погибших хоккеистах ни в печати, ни по радио не сообщалось. Оно и понятно: трагедия произошла через две с половиной недели после 70-летия Сталина. Его сын Василий, командующий ВВС МВО, первым в отечественном спорте завел традицию устраивать для подопечных футболистов и хоккеистов чартерные рейсы. Опасаясь реакции отца и возможного расследования причин катастрофы, которое могло выявить факт использования машины из авиаполка особого назначения, неоднократно выполнявшей правительственные задания и совершенно не предназначенной для перевозки любимой команды генерала авиации, Василий Сталин решил буквально за сутки сколотить новую команду ВВС. В газетах стали упоминать фамилии лишь трех игроков, сохранившихся от старого состава, которые по разным причинам не полетели тем злополучным рейсом. Как и прежде, упоминался Жибуртович, но при этом не указывались его имя или инициалы, поскольку за ВВС теперь играл брат погибшего Павел, будущий чемпион мира и Европы. Сталин, никогда не вмешивавшийся в дела Василия, об этой катастрофе так никогда и не узнал.
Между тем первенство СССР по хоккею с шайбой продолжалось, и матчи ВВС на Урале должны были состояться. В команду ВВС вернулись Арик Чаплинский, Александр Стриганов, Александр Афонькин, пригласили и некоторых новичков. Вместе с Виноградовым и Шуваловым их посадили в поезд и отправили в Челябинск, где предстояло провести первую игру.
Она была незабываемой. В Челябинске знали о катастрофе. Переполненные трибуны горячо болели не за хозяев поля, а за гостей — за команду ВВС. Все понимали, что летчики играют не только за себя, но и за погибших товарищей. Всеволод Бобров в том матче играл виртуозно, и, к всеобщему ликованию, команда ВВС победила со счетом 8: 3.
Среди московских болельщиков ходили самые невероятные слухи о том, что произошло в Свердловске. Естественно, все с колоссальным нетерпением ждали первой игры команды ВВС на стадионе «Динамо».
И вот этот первый матч на «Динамо» состоялся. Но, как ни странно, он не только не принес болельщикам полной ясности, а, наоборот, лишь подогрел споры. Дело в том, что рядом с Бобровым, Шуваловым и Виноградовым играл теперь брат Юрия Жибуртовича — Павел Жибуртович. А, кроме того, в команду временно пригласили хоккеиста Анатолия Моисеева, по прозвищу Блоха. Поскольку диктор, объявляя составы команд, называл только фамилии — без имен, а половина фамилий оказалась болельщикам знакомой по привычному составу ВВС, то многие в тот день решили, что катастрофа в Свердловске всего лишь слухи.
Но когда объявили, что новым играющим тренером команды ВВС назначен Всеволод Бобров, все прояснилось окончательно.
Тот сезон летчики доигрывали всего лишь двумя пятерками хоккеистов, и команде Всеволода Боброва не хватило всего лишь одного очка, чтобы стать бронзовым призером чемпионата.
Первым ярким функционером в истории отечественного хоккея был Василий Сталин – сын вождя всех народов, создатель знаменитой команды ВВС.
Главный исторический факт, который сейчас ассоциируется с командой ВВС – авиакатастрофа 1950 года, в которой погибла большая часть ее состава. До крушения самолета с игроками ярославского «Локомотива» это была крупнейшая подобная трагедия в нашем хоккее.
Такие истории всегда привлекают внимание, в том числе и из-за окружающих их разнообразных мифов и загадок. Тем более если они связаны с легендарными личностями вроде Всеволода Боброва (почему не был в самолете – проспал, загулял или был недооформлен переход?), Вольфа Мессинга (предсказал трагедию или не предсказал?) и сразу двух Сталиных – самого вождя (узнал о гибели команды или не узнал?) и его сына (виноват в аварии или не виноват?). Все это придает делу таинственности и уводит от спорта куда-то в дебри конспирологии.
В итоге же о других событиях, составлявших историю «летчиков», говорится гораздо меньше. А ведь в трех следующих сезонах после катастрофы обновленная команда неизменно становилась чемпионом СССР! Три победы подряд – самая настоящая династия. На тот момент это был второй подобный случай в истории чемпионатов страны – после ЦДКА. А третий и последний (не считая армейской гегемонии) будет зафиксирован уже после распада Союза – в исполнении московского «Динамо».
Своим эпохальным достижением команда ВВС была обязана прежде всего уникальному тандему, состоявшему из Боброва (лидер команды и играющий тренер) и Василия Сталина, который фактически выступал в роли владельца и генерального менеджера.
Но если Бобров был признан живой легендой еще по ходу своей блистательной карьеры, то спортивная деятельность Сталина-младшего всегда воспринималась неоднозначно. Как, впрочем, и его личность в целом. Уж очень неординарной он был фигурой, в силу самого своего происхождения. Впервые за долгое время у лидера нашего государства был деятельный сын – и надо сказать, что в плане умения брать от жизни все «красный кронпринц» давал фору всем цесаревичам из дома Романовых.
Авиатор, мотоциклист, офицер, гуляка, бабник – чем не гусар середины ХХ века? Он как будто служил живым воплощением знаменитой отцовской фразы про «жить стало лучше, жить стало веселее». В роли спортивного функционера такой человек был просто обречен на оригинальность. Неслучайно позже для его характеристики очень часто использовалось совершенно несоветское слово «меценат».
Среди высокопоставленных болельщиков сын Сталина и в самом деле выделялся. Спортом он интересовался искренне, не отдавая дань новой моде, в отличие от членов брежневского Политбюро, которые вдруг разом увлеклись хоккеем вслед за генсеком. Василий еще в школьные годы с гордостью докладывал отцу о своих достижениях на футбольном поле, которых обычно бывало больше, чем в учебном классе. Да и позже, влюбляясь в небо, самолеты и девушек, о спортивных привязанностях не забывал. После войны два больших увлечения причудливо соединились, и когда сын Сталина занял пост командующего авиацией МВО, спортивный клуб ВВС обрел могущественного покровителя.
Факты свидетельствуют, что особенной близости с отцом у Василия не было. Но реализации его спортивных амбиций это не мешало. Да что там, один неизменный телефонный пароль «с вами будет говорить товарищ Сталин» (и поди разбери, который именно) помогал решать почти все вопросы. Да и сами авиационные ресурсы были немалыми – на «сталинских соколах» тогда не экономили.
Тратить их было куда. Почти одновременно в ведении молодого генерала оказались футбольная, хоккейная, баскетбольная, мотогоночная и даже конноспортивная (гусар же!) команды. Были и велосипедисты, и легкоатлеты... Первая в истории СССР победительница Олимпиады – метательница диска Нина Пономарева – и та представляла ВВС.
«В моих командах должны быть лучшие», – кратко формулировал свое менеджерское кредо Сталин-младший.
Естественно, эти лучшие брались не откуда-то, а из других команд. Но именно с селекции и берет начало предельно упрощенное восприятие деятельности «авиационного мецената». Это проявилось буквально сразу, в те самые годы. Оптовые закупки ВВС привели к тому, что болельщики стали переиначивать название команды – «Взяли Всех Спортсменов», «Взяли Весь Спартак», «Ватага Васи Сталина» и даже «Вася Взял Севу (Боброва)». Сейчас, наверное, звучало бы как «Вася Всех Скупил».
Разумеется, генерал активно пользовался своими возможностями для привлечения сильных спортсменов, которые надевали погоны с голубым кантом и получали повышенное довольствие. Но здесь он играл на конкурентном поле – аналогичные «силовые» ресурсы комплектования были и у ЦДКА с «Динамо». К примеру, большинство футбольных звезд этих двух тогдашних топ-клубов (неизменно выигрывали чемпионаты СССР с 1945 по 1951 год) в авиацию переманить не удалось. Да и из попавшего в пословицу «Спартака» игроки переходить, бывало, отказывались – как видный тогда бомбардир Никита Симонян. Вот и не поднялись «авиаторы» в футболе выше четвертого места.
В хоккее дела шли куда лучше – и с составом, и с результатами. Достаточно сказать, что за «летчиков» успели поиграть семь будущих чемпионов мира-1954.
Но при этом ВВС все равно не выигрывал свои чемпионаты в стиле тихоновского ЦСКА 80-х годов. В 1952 году для определения чемпиона потребовался дополнительный матч («летчики» обыграли ЦДКА – 3:2), а год спустя отрыв «сталинцев» от главных конкурентов был минимален (от ЦДКА – 1 очко, от «Динамо» – 2).
«Такой команды больше никогда ни у кого не существовало. И вряд ли будет. Люди все были совершенно разные. Объединяло их одно – то, чего так не хватает многим сейчас. Это порядочность. Не припомню случая, чтобы кто-то поступил нечестно по отношению друг к другу.
В спорте, и в частности в хоккее, я прошел большой путь. Со многими людьми пересекался, и в любой команде как из старшего, так и из младшего поколения хотя бы кто-то в чисто моральном плане выпадал из коллектива, совершал те или иные некрасивые поступки. В ВВС такого не было! Почему? Потому что команда подбиралась не столько по мастерству, сколько по человеческим качествам» . (Николай Пучков, «Советский спорт», 2003 год).
Кроме того, в отличие от позднейших времен, создание авиационного суперклуба не обосновывалось высшей государственной необходимостью. Для соблюдения «интересов сборной» еще не пришло время – с выходом советского хоккея на международную арену не спешили. Но и о «базовом клубе» не рассуждали даже на перспективу. Победа в чемпионате СССР была самоценной величиной – удивительное время для нашего хоккея.
На первом месте для Василия Сталина всегда стоял личный интерес, иногда маниакальный. Он знал своих игроков поименно, с некоторыми и вовсе поддерживал приятельские отношения (особенно с Бобровым, перед которым по-своему преклонялся – позже об этом даже снимут довольно неплохой фильм) и всегда был готов помочь.
Потому и суть «сталинской селекции» была прежде всего не в предложениях, от которых невозможно отказаться (отказывались, кто очень этого хотел), а в создании условий для игроков. Для советского спорта это не было такой уж новинкой, но благодаря ВВС главное его противоречие – любительство на бумаге и профессионализм на деле – стало особенно заметным. «Нельзя ставить рекорды и выигрывать матчи после 6–8 часов работы на заводе», – убеждал сын вождя. Его методы мотивации позже будут осуждены, но в итоге все молчаливо согласятся с тем, что для больших побед советские спортсмены должны быть профессионалами, получая неплохую зарплату и прочие блага.
В то же время, в империи ВВС речь не шла о достижении каких-то сиюминутных результатов и только. Приходило понимание, что для дальнейшего роста нашему спорту нужен инфраструктурный прорыв. В хоккее вопрос стоял весьма остро - в стране попросту не было приличных арен с искусственным льдом. Доходило до того, что ведущие клубы ездили на предсезонку в ГДР, где тренировались на катке, построенном при каком-то крупном мясокомбинате. Идеей построить большой крытый дворец загорелся Василий, но воплотить проект в жизнь не успел, в отличие от ряда других тренировочных объектов. Позже много будут заниматься инфраструктурой и другие высокопоставленные «шефы» армейских команд – например, маршал Гречко.
Разумеется, у ситуации, при которой сын вождя уделял спорту повышенное внимание, имелась – при его взрывном характере – и другая сторона. Отправить провинившегося чем-нибудь игрока на гауптвахту или отослать в дальний гарнизон? Было такое (правда, гнев обычно быстро сменялся на милость). Уволить тренера за то, что он позволил себе слегка похвалить соперника? Обязательно. Давать команде установку на игру? Почему бы и нет, что тут мудреного-то – обвел и забил. Устроить разнос после поражения? А не надо проигрывать, ВВС должен выигрывать!
«Каким человеком был Василий Сталин? Судить не берусь. Я тогда был, в сущности, мальчишкой и ни во что особенно не вникал. Безусловно лишь одно. Он был крайне нетерпим к возражениям. Даже Всеволод Бобров, которого Василий Сталин буквально боготворил, не осмеливался ему возражать. Да это было и бессмысленно.
Сейчас, задним числом, думаю, что у Василия Сталина не было того, что принято называть чувством меры. Вероятно, бесконтрольность, к которой он привыкал годами, развратила его. Мог подарить, сняв с руки, золотые часы, а мог и неожиданно несправедливо и даже грубо обрушить упреки…» (Виктор Тихонов, «Кумиры. Тайны гибели»).
И все-таки у большинства бывших «летчиков» даже спустя годы остались в основном положительные воспоминания о своем прежнем «ведущем эскадрильи».
«В художественных фильмах его показывают дураком, деспотом, самодуром. Не буду говорить про его взаимоотношения с кадровыми военными. Но своих спортсменов он искренне любил, хорошо знал о нуждах каждого, старался обеспечить всем необходимым - по мере возможности. А возможности и вправду имел немалые». (Виктор Шувалов, «Труд», 2013 год).
«Спортивным руководителем он был прекрасным. Вел себя с нами просто как старший товарищ. Никогда не делал грубых замечаний. Пытался давать советы, но не навязывал своего мнения, понимая, что нам, хоккеистам, виднее, как играть.
Бобров обычно спрашивал его мнение, и Сталин высказывал его. И когда чувствовал, что говорит не то, спрашивал: «Что, Всеволод, неправильно я говорю?». Тот так пожимал плечами и слышал в ответ: «Ну ладно, тогда ты дальше продолжай, я помолчу». Василия Иосифовича никто не боялся, и в то же время его все безмерно уважали» (Николай Пучков, «Советский спорт», 2003 год).
Сам Василий предвидел, что отмерено ему не так много – и в спорте, и вообще. «Я жив, пока жив отец», – часто говорил он, и оказался прав. Смерть генералиссимуса подвела черту и под «гусарством», и под яркой историей авиационного спорта, в том числе хоккейного суперклуба. Он был расформирован уже в мае 1953 года, практически сразу после ареста своего куратора, в один момент лишившегося могущества. В числе прочих прегрешений сыну Сталина инкриминировали и завышенные траты на спорт – наверное, это был единственный подобный случай за всю историю СССР.
«Стремясь к популяризации своего имени, Сталин В.И. добился создания при ВВС МВО 8 штатных спортивных команд численностью до 300 человек, на содержание которых ежегодно расходовалось свыше 5 миллионов рублей. Эти спортивные команды комплектовались из числа спортсменов-профессионалов, которые переманивались из других спортивных обществ.
Для спортсменов ВВС МВО создавалось привилегированное положение, им в первую очередь предоставлялись квартиры, присваивались офицерские звания, выдавалось летно-техническое обмундирование и отпускались значительные средства на премирование и удовлетворение других их прихотей, чем ущемлялись интересы личного состава ВВС МВО». (из следственного дела Сталина В.И., «Василий, сын вождя», Сухомлинов А.В.)
Следствие, предсказуемо окончившееся обвинительным приговором, длилось два с половиной года (характерный штрих – бывшие спортсмены-«летчики» охотно скидывались на передачи угодившему в опалу шефу). За это время сборная СССР – с немалым количеством бывших игроков ВВС в составе – успела победно дебютировать на международной арене. В советском хоккее начиналась новая эпоха, где уже не было места ни «авиационному меценату» (который в итоге отсидел свою восьмерочку, а потом быстро умер), ни его главному детищу.
«Осиротевшие» игроки во главе с Бобровым влились в состав ЦДКА. Поглотивший мощного конкурента армейский клуб, сменив несколько названий, оставался главной силой в чемпионате СССР вплоть до конца 80-х годов. За это время ни одной другой команде не удавалось выиграть золотые медали даже два раза подряд.
Конец же гегемонии армейцев, как и в случае с «летчиками», случился из-за крупных политических перемен в стране. Падение «железного занавеса» привело к массовой потере лучших игроков, устремившихся за границу, и закономерной утрате лидерства в советском хоккее, который и сам уже доживал последние дни.
В этом и заключается главная опасность для создаваемых в России суперклубов – неважно, при каком режиме. В условиях сохранения тесной связи хоккея с государственной машиной, малейшие ее колебания могут заключать в себе угрозу для существования любой династии.
