Скайрим ярость мавен черный вереск можно убить. Благородное убийство (заказ Djulian-of-Amberus). Когда вы найдёте Летруша, у вас будет три варианта действия

Семейство Чёрный Вереск (ориг. Black-Briars ) - самое влиятельное семейство города Рифтен в игре The Elder Scrolls V: Skyrim .

Общие данные

Семейство Чёрный Вереск заправляет всеми делами в Рифтене уже около 30 лет, приблизительно с тех пор как была открыта медоварня «Чёрный Вереск». Каждый в Рифтене боится перейти им дорогу.

У матроны семейства - Мавен Чёрный Вереск есть знакомые и в Тёмном Братстве, и в Гильдии Воров. Среди её влиятельных друзей есть представители Империи и Альдмерского Доминиона. Мавен частый гость приёмов Эленвен в талморском посольстве. С ней и её семьёй лучше не спорить. Всё в Скайриме находится под наблюдением Мавен, и врагу семейства лучше добровольно исчезнуть, скрыться и не высовываться.

Семейство владеет медоварней, которая приносит большой доход. Например, бутылка черновереского мёда стоит около 45 септимов, а отборный черновересковый мёд - около 230 септимов. С доходов от этого бизнеса косвенно финансируется Гильдия Воров и весь Рифтен вообще.

Рифтен коррумпирован и в этом немалая заслуга семейства Чёрный Вереск. Всему Рифтену известно, насколько продажны ярл Лайла , её управитель Ануриэль и вся стража. Они закрывают глаза на многочисленные преступления Сибби или Мавен.

Семейство обычно обитает в поместье «Чёрный Вереск», также ему принадлежит большая загородная резиденция.

Члены семейства

Примечание : В одних внутриигровых репликах персонажи говорят о том, что все трое младших представителей этого семейства являются детьми Мавен; в других репликах указывается на то, что Хемминг является сыном Мавен и отцом остальных двоих. Подобное несоответствие наблюдается как в русской, так и в английской озвучке и субтитрах.

• Мавен Чёрный Вереск - одна из самых влиятельных персон, при прохождении гражданской войны за Империю Мавен станет ярлом холда Рифт.
• Хемминг Чёрный Вереск - сын Мавен. Он считает, что из Сибби выйдет хороший наследник, а вот с Ингун они не ладят, хоть Мавен и уверяет Хемминга в её пользе. Обучался мастерству стрельбы и фехтования с раннего детства. При прохождении гражданской войны за Империю, он станет управителем у своей матери.
• Сибби Чёрный Вереск - сын Мавен (по другим данным - внук Мавен, сын Хемминга). Почти что наёмный убийца на службе у главы семейства. Сидит в тюрьме за убийство своего несостоявшегося шурина. Посадили его в тюрьму скорее для дисциплинарных мер. Дамский угодник.

)
Жанр: Ангст, даркфик, десфик.
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Мьол Львица, Мавен Чёрный Вереск, Морган Рейвенхарт (ГГ., Слышащая, ранее Защитница Сиродиила).
Аннотация: Некая компания «Золотая стрела» просит Мьол Львицу убрать Мавен Чёрный Вереск. Предупреждения: Смерть персонажа, кровь.
От Автора: Заказ . Думаю, что фанфик соответствует просьбе.

Рифтен. Город Обмана и Лжи. Мьол верит: рано или поздно она избавит это место от преступности. Вот она проходит мимо рынка, видя, как маленькая девочка ловко срезает кошель у торговца. Львица ловит её, ругает, отдает кошель хозяину, но тот берёт его и, не сказав ни слова благодарности, уходит. Этот город неисправим. Но Мьол верит: рано или поздно…
***
Таверна «Пчела и Жало». Сборище пьяниц, воров и мошенников. Львица старается заходить сюда крайне редко. Благодаря этой таверне, Мьол знает всех жителей Рифтена. Она стоит у стены, рассматривая присутствующих. Кирава, Тален-Джей, Луи Летруш, в уголке подальше от всех сидит Меркурио, а Марамал тщетно пытается вразумить эту толпу. Но человека сидящего в тени Мьол никогда не встречала. Он встал и обратился к Львице:
- Приветствую вас, Мьол Львица, Защитница Рифтена. Не хотели бы вы очистить этот мир от зла?
- Именно это я и пытаюсь сделать, - ответила Мьол.
- Тогда вы, наверное, не откажете мне. Я представляю компанию «Золотая стрела». Мы занимаемся очисткой этого мира от зла путём убийства влиятельных личностей с криминальным прошлым. Например, таких как Мавен Чёрный Вереск. Заинтересованы?
Мьол смерила агента «Золотой стрелы» грозным взглядом.
- Я не убийца, - серьёзно сказала Львица.
- Подумайте об этих людях, - агент указал на сброд в этой таверне.
Мьол с болью посмотрела на всех этих людей …
Если бы не Мавен и её Гильдия воров этот город был бы безопасным и процветал бы.
- Я согласна. Что именно вы хотите от меня? – спросила Львица.
Агент улыбнулся:
- Я рад, что вы согласны. Ваша задача – убрать Мавен Чёрный Вереск. Ни для кого не секрет, что она сотрудничает с Гильдией Воров. Поэтому наша компания стремиться избавится от неё. Но Мавен знает о нас, поэтому мы просим вас выполнить нашу работу. В вас Мавен не заподозрит большой угрозы, а значит, не воспримет в серьёз и таким образом совершит смертельную ошибку.
- Мне всё ясно, - тихо ответила Львица.
***
Мьол вышла на улицу. Ей предстояло убить Мавен, самую влиятельную личность в Рифтене. Это очень опасная затея. Даже ярл не имеет такой власти, какой владеет семья Чёрный Вереск. Но когда этой семьи не станет, Рифтен освободиться от цепей Лжи и Обмана, станет вновь процветающим городом. А сколько, сколько людей сможет спокойно спать, не думая о налогах, которые они ежедневно выплачивают этой вампирессе Мавен! Мьол предвкушала наслаждение от той свободы, которая ждет её после смерти Чёрного Вереска.
***
Защитница Рифтена наняла повозку до Данстара.
И вот она там. Это город, в котором нет проблем с преступностью, как ей казалось раньше. Львица стала дожидаться ночи. Вскоре передней появилась высокая альтмерская фигура. Бледная, как молоко кожа, кроваво-красные глаза и волосы цвета, как говорят в Тёмном Братстве, Сангвин.
- Мьол? Что ты ищешь в Данстаре? – спросила вампиресса.
- Морган Рейвенхарт, Кровавая ведьма, Фурия и убийца императора Тита Мида II. Мне вновь нужна твоя помощь, - смотря в пол, говорила Львица. Она знала, что только Морган может ей помочь. Морган знает почти всё, ей уже более 200 лет…
- Неужели я стала так популярна? – иронично спросила Морган. – Впрочем, не отвечай, если ты здесь, то ты жаждешь чьей-то смерти.
- Всё верно. Я хочу убить Мавен Чёрный Вереск, а для этого мне нужно, чтобы ты научила меня убивать тихо и скрытно.
- Я с удовольствием научу тебя.
Мьол задумалась на минуту и, решив, что без знаний Тени она не справится с поставленной задачей, ответила:
- Научи меня Тишине.
На лице Слышащей Братства появилась улыбка. Морган увела Мьол за город, в глухой заснеженный лес. Вампиресса ловко и без шума избавилась от половины бандитского лагеря. Бандиты были убиты в такой позе, будто они живы.
- Учись у меня, Мьол. Убивай их так, чтобы казалось, что они живы.
Мьол быстро учится. Запоминает каждое движение, каждый взмах мечей. Одна помарка, и она умрёт раньше, чем Мавен.
Моментально были убиты ещё четверть бандитов.
- Учись у меня, Мьол. Очень важно, где твой меч вонзится в противника. Всегда выбирай грудь, спину и шею.
Мьол запоминает каждое слово бывшей Защитницы Сиродиила. Всё, что скажет Морган, несомненно, поможет Мьол в её цели.
Они вырезали целый лагерь, а никто так и не забил тревогу.
- Учись у меня, Мьол. Ступай мягко даже когда бежишь. Откажись от тяжелой брони. Твоей лучшей бронёй станет тень.
Тренировка окончена. Морган провожает Мьол до Рифтена.
- Удачи, Мьол, - шепнула Слышащая, исчезая в тени.
***
Мьол глубоко вдохнула. На ней была лёгкая кожаная броня, а руке верный меч – Лютый. Львица тихо вскарабкалась на окно второго этажа. Мавен сидит над толстой книгой, в которой вёлся учет всех денег Рифтена. Защитница проскользнула за спину Мавен.
Вот тот самый момент, которого Мьол ждала. Она ждала его очень долго. Мавен заметила Мьол. Она схватила кинжал и громко крича, бросилась на Львицу. Защитница Рифтена откинула её к стене, примяв её к стулу. Рука Львицы закрыла Мавен рот, а Лютый сделал своё дело.
Чёрный Вереск сидела как живая, но из её горла сочилась кровь, заляпавшая весь рабочий стол её семьи, все документы. Мьол чувствовала упоение. Мавен мертва. Наконец-то, мертва! Львица видит разрез на шее главы треклятой семьи и ещё раз режет ей шею. Голова Мавен скатывается на пол.
Кто-то бежит. Это Кувалда. Видя мёртвой свою госпожу, он хочет растоптать Мьол, но та слишком быстро уходит.
Следующее утро Львица встретила в Данстаре.
- Ты снова здесь? – удивилась Морган.
- Того что я сделала – очень мало. Нужно избавиться от её детей! Они не меньше своей матери лгуны и воры! Семья Чёрный Вереск должна исчезнуть, пока они живы, они представляют угрозу.
- Ага, в Рифтен ты вернуться не можешь, но хочешь убить всю семью Мавен? Я могу помочь тебе во всем. Дать Убежище, семью, защиту, дать возможность перебить всех кого ты посчитаешь опасными для Рифтена. Тебе бы хотелось стать частью моей семьи?
- У меня нет выбора. Мне уже не стать снова Защитницей Рифтена, дети Мавен всем рассказали обо мне такие истории, что ещё лет десять меня там будут проклинать. Да, я хотела бы стать частью твоей семьи.
- Что ж, я рада назвать тебя сестрой, Мьол. Идём у нас ещё много дел касательно Рифтена…
И так, бывшие Защитницы отправились в Убежище Братства, где вскоре родится успешный план убийства Чёрного Вереска.

Мавен Черный Вереск никогда не влюблялась. В юности не сбегала в ночь на свидания, тайные, и от того пьяняще-сладкие, и не шепталась с подружками, краснея от собственных мыслей. Не провожала пригожего парня взглядом, томно вздыхая, не ждала, робея, когда он пригласит ее на танец и не пускала венки по реке в дань Маре, моля в обмен богиню привести к ней суженого. Боги и здравый расчет уберегли ее от этого – чтобы высоко взлететь, нужен ясный рассудок. Конечно, были те, кто надеялся получить ее благосклонность, - Мавен в юности была весьма недурна, да и из семейства происходила небедного, - но холодность девушки, осколками солнца поблескивающий в глазах цинизм и надменность отпугивали незадачливых ухажеров, вынуждали их идти на поиски барышни поприветливее да посговорчивее. К тому времени, как отец подыскал Мавен мужа, больше половины соседских дочек не то, что целовались за сараями украдкой, но и плода Дибеллы вкусить успевали. А важничали-то как, девушку смех разбирал. Только испарялась потом вся важность, когда милые и возлюбленные пропадали, точно в самих доменах даэдра сгинули, а девицы оставались – кто с брюхом нагулянным, кто без. Любовь проходила быстро, ярко красиво цвела, пленяла медовой сладостью, а после – облетала быстро, жухла и увядала как горноцвет по осени. Власть, богатство, связи – вот что важно, вот что ценнее пустых юношеских томлений, оставляющих после себя только разочарование, горькое, как настойка из собачьего корня. Не удалось Мавен полюбить и мужа. Сударь Черный Вереск был не так уж и плох, получше многих, не поднимал руку на жену и не мозолил ей глаза своими любовницами. Разумеется, Мавен ни того, ни другого не потерпела бы, но приятно грели его забота и предусмотрительность. Даже рождение детей не высекло искры любви, согревающе-мягкой, уютной, словно чашка горячего вина со специями в холодный день, между супругами. О, у нее были любовники! Иных манила красота Мавен, другие тянулись, точно молодые побеги лаванды к солнцу, к богатству и связям Вереском, а кого-то она впускала в свою постель сама из тех же побуждений. Но цена за ночь с Мавен Черный Вереск высока. Редко ее внимания удостаивался тот, кто ничего не смог бы ей дать. Супруг Мавен уже давно покоится в склепе Вересков, любовники, мимолетные увлечения и средства для достижения цели, теперь безликими безымянными тенями скользили по краю сознания. Она перестала искать новые увлечения – негоже, чтобы мать семейства, та, чье слово в Рифтене весомее золота, голову из-за мужчины теряла. Стало необязательным делить с кем-то ложе из-за выгоды, теперь Мавен могла позволить себе это. Редкими вечерами, когда мир сужался до пределов ее горницы, что-то незримо давило на грудь, но она научилась того не замечать. Быть Черным Вереском для Мавен куда важнее и дороже, чем быть женщиной. Она улыбалась, глядя, как чернеет и съеживается в огне храмовая листовка Марамала. Прожитые годы тонкой кистью рисовали морщины на медово-смуглом лице, усталость таились в глубине зрачков, а в зной и сырость выкручивали суставы, но Мавен не собиралась коротать свои дни у огня в блаженной дреме. Пусть Рифтен колючие вересковые побеги оплели от свай до самых крыш, но венец ярла станет достойной наградой за все ее труды. Формальность, пустячок, но очаровательный, словно кусочки цукатов в воскресном пироге. Сударыня Черный Вереск не сомневалась, что трон будет ей к лицу. Мавен Черный Вереск не влюблялась и не собиралась. Она жила, искусно владея не только собственной, но и чужими жизнями, жонглировала чужими судьбами умело, точно циркач. Рифтен был ее собственным осенним королевством, маленькая армия крыс таилась в тенях, а суматоха, поднятая гражданской войной, позволяла Мавен действовать более смело и открыто. Но Девятеро, доселе хранящие ее, решили отвернуться от женщины, а даэдра презрели богатые дары дамы Черный Вереск. А как иначе объяснить появление этого мальчишки на пороге Рифтена? Когда Гильдия Воров вызвалась помочь Мавен в одном деликатном деле, женщина ждала, что придет старый коршун Мерсер или Делвин, на худой конец, смышленая девочка Векс, но появился он. Не представился, а Мавен его имени и не спросила. Скупо улыбнулась его молодости. Воры в таком возрасте обычно горячи, несдержанны, жаждут дурной славы и наживы сильнее, чем женщину, но это младое дарование было на редкость собранным и серьезным. На скуластом длинноносом лице не было и намека на бороду или щетину, гладкое, почти как у девушки, волосы длинные, падающие на плечи крупными кольцами, и глаза, синие, как побитая морозом лаванда. Выслушал Мавен, молча, покорно склонил черноволосую голову и ушел, не прощаясь. Невольно дрогнули уголки тонких темных губ, в груди легонько щекотало смехом. Мальчишка чем-то неуловимо напоминал Мавен ее саму, мимолетно, но все же. Однако женщина через пару вздохов забыла о нем. Много еще будет таких вот крысят, слепых да слабеньких, но мнящих о себе невесть что. Когда паренек вернулся с новостью, что мед Хоннинга внезапно прокис аккурат перед дегустацией, Мавен порадовалась не столько славной вести, сколько его милой мордашке. Сама себе подивилась, однако, вида не показала. Позволила ленивой улыбке тронуть ее губы и надменно прикрыла глаза. - Неплохо, - дама Черный Вереск скупа на похвалы, впечатлить ее весьма непросто. Впрочем, дельце-то плевое, но мальчишка смышлен, если сумел управиться так ладно и быстро. Женщина сняла с указательного пальца золотое кольцо с темным гранатом и небрежно швырнула его юноше. Он поймал украшение с кошачьим проворством. – Небольшой презент… за расторопность. Служи мне верно, и я оценю это по достоинству. На сей раз его молчание ужалило Мавен. Что мнит о себе этот щенок? Она не та, чью благодарность можно проигнорировать или заложить какому-нибудь скупщику. Хотя глупо надеяться, что юный воришка сбережет кольцо как… как память о ней? Знак признательности? Гильдия воров итак принадлежит ей больше, чем Владычице Сумерек, но все же… приятно было Мавен думать, что этот смазливый мальчик сохранит подарок. А он сохранит. Если не дурак. - Я буду иметь в виду, добрая госпожа, - вор встретил переливающийся янтарем взгляд Мавен, и сердце женщины кувыркнулось в груди, подскочило к горлу и, раскаленное, рухнуло в ноги. У этого крысенка был тягуче-бархатистый голос, похожий на сливовую наливку, а бледная улыбка расцвела на щеках крохотными ямочками. Колечко он надел на мизинец левой руки и, прежде чем уйти, коснулся губами сухопарой ладони Мавен, прижался мягко и отстранился прежде, чем она успела что-то вымолвить. Возмутительно наглый жест, дерзкий, остро граничащий с сумасшествием, но Мавен Черный Вереск была… почти заинтригована. Такой молодой, с его напускной молчаливостью и серьезностью, переходящей в мрачность, с голосом барда и несколько щеголеватыми манерами, с глазами синими и холодными как зимние сумерки. Что привело его в Рифтен? Кто он такой? Откуда пришел? И чем же так приглянулся Гильдии? А, впрочем, какая важность? Главное, чтобы ее поручения были исполнены в точности, а остальное не стоит мыслей Вересков. Мавен сама не заметила, как стала проводить больше времени перед зеркалом. Зажигала с десяток свечей, плотно затворяла дверь и придвигалась близко-близко с искристой глади. Глаза цвели по-прежнему ярко, но немного обвисла кожа на подбородке и щеках, тонкими лучиками расходились морщинки от уголков глаз и залегли складки на лбу и возле рта. А как-то женщина встала перед зеркалом нагая, распустила волосы. Свечи горели ярко, золотили сухопарое смуглое тело с обвислыми грудями, залегли неровными стежками полутьмы на растяжках на животе, оставленных родами. С глухой болью и невеселой усмешкой принимала собственную увядшую красоту. Не тягаться Мавен Черный Вереск с юными свежими девицами-подавальщицами из трактира или спелыми фермерскими дочками. И тут же в сердцах одергивала себя, отворачивалась от зеркала, зябко кутаясь в халат. Что она делает, даэдра ее забери? Что пытается разглядеть в себе? Она давно не девочка, а мать взрослых детей и влиятельнейшая дама Рифта, которой завтра предстоит ужин с ярлом. Она богата, знатна и влиятельна – не этого ли Мавен желала едва ли не сызмальства? Ложась в пустую холодную постель, женщина зарывалась лицом в подушку и молила богов о скором сне. Оставить в ночи глупые горькие мысли, позабыть о них, а утром она проснется прежней Мавен, холодной, надменной, влиятельной. Одинокой и немолодой.

Юноша повстречался ей на исходе года. Заморозки редко захаживают в Рифтен, но в этом месяце холода нагрянули ночью, украдкой, точно воры. Утром на окнах красовалась серебристая морозная роспись, схватились тонким ледком каналы, а в прозрачном воздухи плясали снежинки. В Истмарке они крупные и пушистые, а здесь облака осыпались белой пылью, колючим холодком ложащимся на щеки Мавен. Она лениво прогуливалась по рынку, наслаждаясь непривычной тишиной. Торговцы-то были на месте, а вот остальных горожан холод распугал, разогнал по дома, а госпоже Вереск нравилось. Белесым туманом клубилось ее дыхание, снегопад пах сладковато, как недозрелое яблоко. Синим льдом блеснули глаза парнишки, когда они столкнулись возле кузницы. Щеки вора потешно горели румянцем, он шмыгал носом, и Мавен захотелось поднять ворот его плаща и заставить надеть капюшону. Будто он ее сын. Сибби тоже был таким – ни шапки, ни перчаток, красное горло и тяжелый кашель от месяца начала морозов и до самой весны. Мальчишка кивнул сударыне, но руки не поцеловал. Его собственные прятались в складках бархатного плаща. Не тяжеловато ли для паренька звание главы Гильдии? - Надеюсь, смена власти не повлияет на некоторые наши… отношения? – двусмысленность фразы отразилось золотистым блеском во взгляде женщины. Крысенок… нет, какой он теперь крысенок. Маленький грызун обратился Рифтенским Лисом, и молва о нем гуляет по всему Северу. Сумел сладить с Мерсером, а это дорогого стоит. Мавен не опечалила смерть бывшего партнера, впечатлила цепкая хватка новичка. Лисенок загрыз старого прожженного лиса и стал во главе крысиной стаи. - Нет, - он качнул головой, и черный локон упал ему на лоб, - Гильдия и я признательны вам за доброту и щедрость. - Признателен? В самом деле? – женщина небрежно мазнула по раскрасневшейся от мороза щеке парнишки пальцами, затянутыми в тонкую кожу перчаток. Он поймал ее запястье, широкое, принадлежащее скорее крестьянке, чем благородной даме. На мизинце Лиса поблескивал давний подарок Мавен, преподнесенный скорее в насмешку, но кровь дамы Вереск закипела, забродила хмельным медом, а жар в груди схлынул к животу. Глаза, смотрящие на женщину с юного, такого свежего лица, пронизывали насквозь. У вора были глаза убийцы. Мавен невольно отшатнулась, и оплетающие ее руку пальцы тут же разжались. Юноша скользнул взглядом в сторону спешащего к ним Кувалду и отступил на шаг. Сердце госпожи Черный Вереск билось где-то под ключицами, запястье еще хранило эхо его хватки, холодной, крепкой, как стальные кандалы. Томительный жар сменился тревожным ознобом, сознание стилетом полоснуло понимание - Рифтенский Лис опасен, куда опаснее, чем она думала. Мерсер его недооценил и валяется, должно быть, в паутине лазов под городом, обглоданный крысами. Одна крыса, может, и не опасна, а если их стаю ведет юный лис, тщеславный да алчный? Молчание и простое платье могут скрывать очень темные мысли. И она до сих пор не знает его имени. Руки женщины ныли от желания вновь коснуться его лица. Ущипнуть за щеку, сжать острый подбородок, с силой надавить пальцем на губы, вынуждая открыть рот. И все это в перчатках, тесно облегающих ее ладонь. Недавние опасения растаяли в самоуверенности Мавен. Она – не Мерсер, не какой-то старик, ютящийся в «Крысиной норе», она Черный Вереск. А кто сказал, что не сгинет один славный лисенок в вересковых зарослях? - Надеюсь, - проникновенно начала Мавен, поправляя меховой воротник, - наше сотрудничество будет долгим и продуктивным. - Несомненно, - вымолвил юноша, не разжимая губ, и ушел, как обычно, не попрощавшись. Нахальный, самодовольный юнец, полудикий зверек, скалящий зубы. Прикажи она, и его клычки повыдирают по одному. Пусть влияние Гильдии поднимается, будто река в паводке, с дамой Вереск ему тягаться будет тяжело. Но Мавен может его укротить. С удовольствием.

К каждой их встрече женщина наряжалась и прихорашивалась. Хотела лишний раз напомнить Рифтенскому Лису, кто она и кто он, подчеркнуть ярче разницу между ними, но шелка, бархат, блеск золота и серебра оставляли его равнодушным, как и роскошь усадьбы Черных Вересков. Юноша был все так же сосредоточен и хмур, что только сильнее распаляло любопытство Мавен. Хотелось пробить броню его холодности, вывернуть мальчишку наизнанку, так, чтобы не осталось от нее никаких секретов. Женщина поручила Кувалде поспрашивать воров о нем, а сама написала пару писем некоторым знакомым, однако, полученные сведения были скудны и давно уже ей известны. Вор, прибыл в Скайрим совсем недавно, после падения Хелгена. Все. Его имени не знали даже в Гильдии. Не видя Рифтенского Лиса Мавен становилась прежней, но стоило ему хотя бы показаться в городе, как наваждение вновь налетало шквалом. Это злило, волновало, тревожило. Хотелось то велеть притащить к ней Лиса за хвост и раскаленными клещами вырвать всю правду из самого воровского нутра, то наказать вышвырнуть его из Рифтена, чтобы больше никогда его не видеть. Нервозность никогда не была ей свойственна, так почему же сейчас изменила сударыне хваленая выдержка? Мавен Черный Вереск никогда не влюблялась. Потому и не сразу поняла, отчего жаждет привязать Лиса к себе, а через миг уже с губ рвется приказ утопить мальчишку в Хонрике. Ей надо было найти на вора что-то, любую мелочь, которая сможет рассказать о нем… и привязать к Черным Верескам крепко и надежно. Опасный враг – неизвестный враг. И лис, устроивший логовище в «Крысиной норе», волновал ее куда больше, чем Ульфрик и Талмор, чтоб гореть им всем в недрах Обливиона! Под маской прежней циничной и хладнокровной Мавен бушевал ураган, и ни удачный договор с Первым эмиссаром Эленвен, ни корона ярла не могли его унять. Сударыня Вереск хотела видеть Гильдмастера. Ей опостылела неизвестность и его извечное молчание, надоело, что какой-то мальчишка перед ней нос задирает. Как смеет этот щенок быть к ней равнодушным?! Мавен к такому не привыкла, наоборот, это ее внимания старались добиться, а не наоборот. Женщина послала за вором Кувалду, а сама осталась в поместье, готовиться к визиту Лиса. Как девчонка, вытащила из шкафа все свои наряды, разбросала их по широкой кровати, хотя заранее уже решила надеть черный бархат – по вороту и рукавам вились золотые вересковые побеги. Она тревожилась. Волнение не одолевало ее так сильно в день собственной свадьбы, а какой-то воришка горячил ей кровь сильнее, чем собственный муж. Мавен попыталась вспомнить лицо давно почившего супруга, но не получилось. Мысли вились возле Рифтенского Лиса как мотыльки вокруг свечи. Но вернувшийся Кувалда сказал, что в «Норе» Лиса нет. - Могильщик говорил, дескать, шеф их к закату вернуться должен, - пробасил он, и женщина выдохнула сквозь зубы. Он делает это нарочно, как-то прознал, что Мавен хочет его видеть или… или Кувалда с ним заодно? Неужели Лис переманил его? Если мальчишка надеется переиграть госпожу Черный Вереск, то очень зря. Мавен не Мерсер. И Рифтенский Лис испытает это на собственной шкуре. - Могильщик передаст Лису, что вы его ждете… - Нет, - мягко промолвила женщина, - ты скажешь ему, что я хочу его видеть. Он должен быть в моем поместье сразу же, как объявится в Рифтене. - Да, сударыня, - Кувалда, хоть и грозен, но послушен, точно пес. Нет, он бы не переметнулся на сторону Лиса. Мавен опустилась в кресло, сжимая в пальцах чашу вина, пахнущего мускатным орехом и корицей. Никуда паренек не денется, зелен он еще с ней тягаться. Зелен, молод, хорош собой… и скрыто в нем слишком многое. Куда больше, чем Мавен могла бы ему позволить. Он должен был вернуться на закате, но сумерки не привели Рифтенского Лиса обратно в нору. Женщина приказывала себе оставаться спокойной, хотя ярость глодала, жгла точно гашеная известь. В служанку, по глупости сунувшуюся в ее покои, полетел опустевший кубок. Ингун и Хемминг, хорошо знавшие нрав матери, свое общество ей не навязывали. Хорошо. Мавен не желала терпеть шуточки дочери и нудное ворчание старшего сына. Жаль, Сибби в тюрьме, с младшим ей было легче всего. Он бы, несомненно, поладил бы с Лисом, а, прознав о терзаниях матери, предложил бы убить вора. Соблазнительно. Но… нет. Расточительно будет потерять такого… хорошего… вора. Еще одна причина для раздражения Мавен. Ох, попляшет эта крысиная братия у нее. Кажется, давненько Верески не напоминали, кому именно принадлежит этот город. Массер и Секунда воровато заглядывали в окно, а Лис все не приходил. Женщина успела выпить почти кувшин вина, заедая его печеньем со злаками, и не замечая, что усыпала крошками платье. Слабо ныли ребра – не в меру услужливая дуреха слишком туго зашнуровала корсаж, ломило поясницу – еще одно напоминание о ее возрасте. Не поэтому ли мальчишка пренебрегает ею? Потому что она годится ему в матери?.. Мавен разъяренно вскочила, сбрасывая с плеч узорную шаль. Значит, старухой ее считает? Блаженной и дряхлой, на которую можно махнуть рукой? Щенку пора преподать урок. Она сердито дернула завязки на платье, путаясь пальцами в лентах. Хмель скрадывал четкость ее движений, мягко туманил разум и все жарче и жарче распалял ее злость. А не пора ли вытравить всех крыс из-под Рифтена? Мавен Черный Вереск продолжала бороться со шнуровкой, когда дверь чуть приоткрылась, впуская в комнату косую полосу света. Женщина рвано качнула головой, не оборачиваясь. - Кто там еще?.. я, кажется, велела не беспокоить меня. - А я слышал, что сударыня сама хочет меня видеть, - Мавен в дрожь бросило от звука его голоса, почти забытого, выветрившегося из памяти. Рифтенский Лис не любитель поболтать, обычно его волю передают другие, Бриньольф или старый Меллори. Дама Вереск повернула к нему намеренно неспешно. Рваная пляска огня в очаге наполняла ее глаза расплавленным золотом, губы тронула кривая надменно-ядовитая усмешка, острая, как кинжал. - Надо же, кто решил ко мне пожаловать, - издевательски протянула она, чувствуя, как обида раздирает грудь тупыми когтями. Явился-таки… да неужели! – любите заставлять своих… покровителей ждать? - Я отсутствовал по делам, - на Лисе был пропыленный плащ и забрызганные грязью сапоги, аристократичный нос Мавен резанул острый запах лошади. Женщина поморщилась, скрестила руки на груди. Юноша тем временем стягивал перчатки. На мизинце его левой руки золотистой искрой блеснуло кольцо. - Ты все еще его носишь, да? – она вальяжной кошачьей походкой подошла к столу. На дне кувшина плескалось еще немного вина, на половину чаши. – Признаться, не ожидала. Думала, ты заложишь его первому попавшемуся барыге. Дорожишь им? - Весьма, - Рифтенский Лис снял плащ, перекинул его через руку. Мавен тонко улыбнулось. - И почему же? - Моя первая, почти честно заработанная плата. С губ женщины слетел горький смешок. Глупо было надеяться, что он носит его потому, что подарила кольцо она, Мавен Черный Вереск. Его первая плата… как символично для вора. Который только благодаря ей из крысенка взлетел сумеречным соловьем! Разве не Верески покровительствуют Гильдии? Разве не в заслугах Мавен воровской успех? Она швырнула кувшин на стол так, что он опрокинулся и расплескал остатки вина по столу, забрызгал остатки печенья и орехи в меду. - Верни мне его, - отрывисто приказала женщина. Мальчишка по-птичьи наклонил голову. Игра света и тени заострили его черты, делая их хищными. Почти лисьими. В синих глаза отражался огонь. – Отдай мне кольцо. Она ожидала возражений, недоумения, удивления… хоть чего-нибудь, но никак не сухого равнодушия, с каким он снимал с пальца то самое кольцо с темным гранатом. Лис спокойно подошел к Мавен, протягивая ей украшение, коснулся ее лица тяжелым испытующим взглядом. И уголок воровского рта чуть подрагивал. Да щенок никак смеется над ней! Не гуляй хмель в ее крови, не стой Рифтенский Лис так близко, Мавен Черный Вереск никогда бы не ударила юношу по протянутой ладони и не запустила бы пальцы в его волосы, сжимая сальные пряди. Не толкнула бы его к стене и не прижалась бы к его губам. Она имела на это право, ей принадлежал каждый из гильдии, и этот безымянный лис – тоже. Вор не сопротивлялся, но и на ласки отвечать не спешил. Мавен брала его приступом, точно Талмор упрямую северную крепость, почти насиловала языком его жаркий рот, срывала с него, недвижимого, одежду и хотела кричать от злости и желания. Покорись! Покорись мне, Мефала тебя подери! Мавен Черный Вереск никогда не влюблялась. А потому не знала, как должны вести себя влюбленные женщины. Но уж точно не накидываться на мальчишек, которые годятся ей в сыновья. Женщина, рыча от нетерпения и досады, положила руку ему на пах. Она была готова встать перед Лисом на колени, лишь бы сорвать эту показную равнодушную маску с его смазливой мордашки, но юноша удержал ее за плечо. Мавен рванулась в сторону. Ни одному мужчине она власти над собой не давала, и этот ее не получит. Губы вора влажно блестели, глаза зияли пропастями в Обливион. Он подвел даму Вереск к постели, уложил на спину и деловито задрал бархатный подол. От мысли о том, что лисенок таки ей поддался, горячо потяжелело внизу ее живота. Когда вор запустил руку ей между ног, Мавен Черный Вереск выгнулась, гортанно застонав. Умелые воровские пальцы легко проникли внутрь. Не было ни ласки, ни нежности, ни спешки. Грубоватое, несколько животное, но все равно – сладкое. Рифтенский Лис молчал даже сейчас, только дыхание сделалось тяжелым, надрывным и хриплым. Мавен не воспротивилась, когда юноша перевернул ее на живот, сама пошире раздвинула ноги и зовуще приподняла бедра. Входя в нее по-хозяйски резко и полностью, как мужчина, а не как мальчишка. Вор горячо выдохнул ей на ухо свое имя, настоящее имя, которое Мавен забыла – от удовольствия, от запаха его тела, от его рук на своих бедрах и от его члена в ней. Так хорошо бывает лишь с тем, кого любишь. В том Мавен Черный Вереск была уверена.

Бриньольф ждал его на улице. Соловей зябко ежился на утреннем холодке и зевал так широко, что в рот могла бы влететь пара воронов Ноктюрнал. Завидев Лиса, выходящего из поместья Вересков, мужчина широко улыбнулся. Парень выглядел помятым, взъерошенным, словно воробей, побывавший в когтях у кошки. Хотя и у Мавен коготки знатные, с этим не поспоришь. - Ну, что Ивар?.. – норд с самого начала не одобрял эту идею, но босс сказал надо, значит, надо. Тем более не его в постель к леди Вереск отправлял, а сам встал на защиту гильдии грудью… и членом. – Как все прошло? - Идеально, - Рифтенский Лис щурился на бледном утреннем солнце. – Скоро старуха Вереск есть с моих рук будет. - Ох, смотри, чтобы она тебе их не откусила. - Не откусит. Ее рот будет кое-чем другим занят, - цинично обронил Ивар Рифтенский Лис, глядя на окна горницы Мавен. Нельзя, чтобы Гильдия только от ее прихотей зависела, пора бы ей выходить в свободное плавание. Юноша пригладил свои смоляные кудри, потуже запахнул плащ. На мизинце его левой руки поблескивало золотое кольцо с круглым темным камнем.

Луи Летруш в таверне «Пчела и жало» в Рифтене попросит вас поговорить с Сибби Черный Вереск на предмет обещанной им лошади по кличке Мороз. Сам Луи опасается встречи со стражей.

Спускайтесь в тюрьму: на входе возле двери сидит несговорчивый охранник, который вас не пускает (убеждение или 280 септимов) . Попадаем в тюремный зал и находим Сибби в его личной камере со всеми удобствами. При разговоре с ним выясняется, что он сидит за убийство (тут же можно взять побочный квест «Найти Свиди»), а лошадь, оказывается, принадлежит не лично ему, а клану «Чёрный Вереск». Также выяснится, что кроме лошади вам придется украсть и её родословную.

Дополнительно: методом убеждения вы можете узнать о тайнике Сибби (250 золота).

После выхода из тюрьмы два маркера будут вести вас в резиденцию «Чёрный Вереск». Она охраняется наёмниками как снаружи, так и внутри. Если у вас есть способности, можно устроить стэлс-миссию, если нет — приготовьтесь к бою. Родословную Мороза вы найдёте в резиденции на столе, спустившись в полуподвальное помещение у парадного входа (либо прямо на уровне от бокового входа). Забираем родословную и не забываем прихватить содержимое тайника Сибби. Выходим из дома и слева видим конюшню, а за конюшней — мирно пасущегося Мороза.

Следует заметить: иногда в лесу, в котором нас ждёт Летруш, появляются разные мобы (вплоть до дракона), которые могут даже привести к смерти Летруша или лошади и тем самым помешать выполнению квеста.

Когда вы найдёте Летруша, у вас будет три варианта действия:

Вариант первый: вы отдаёте Мороза Летрушу. Получаете 1000—1500 золотых, но лишаетесь лошади.

Вариант второй (убеждение) : вы убеждаете его оставить лошадь вам.

Вариант третий (угроза) : вы забираете 1500 золотых и лошадь.

Впоследствии Мавен пришлёт «привет» в виде наёмников. В зависимости от того, отдали вы лошадь Летрушу или оставили себе, «привет» будет адресован либо ему, либо вам.

Причем если «привет» был адресован Летрушу, то даже если вы успеете спасти его от наёмника, он всё равно набросится на вас с ножом и, так или иначе, его придется убить.

Если забрать коня себе, через некоторое время Летруш тоже наймёт убийц. Наёмник случайным образом встречается на карте и нападает с криком «Луи Летруш не любит предателей».

P.S. : Также можно сообщить о сделке самой Мавен. Мавен примет это к сведению и попросит вас продолжать сделку по прежнему сценарию: маркер на родословную пропадёт и задание на её кражу будет считаться выполненым, но для продолжения квеста красть родословную всё равно придётся (предположительно, баг) — иначе просто не стартует следующая стадия квеста.